Гарри Поттер - Обряд Истинной любви.

Гермиона быстро шла по длинному коридору, подальше от Больничного крыла. Хорошо, что в коридоре пусто, никого нет. Она остановилась у окна. Только что, пока она сидела около Рона, светило солнце, и день казался по-весеннему тёплым.

И вот, прошло всего несколько минут, задул резкий ветер, полил противный мелкий дождь. Погода переменилась и стала по-осеннему тоскливой.
Такой же тоскливой, как и её настроение. Гермиона подошла к окну. Надо побыть одной, постоять в тишине, подумать. По стеклу, как слёзы, текли водяные струи. Она смотрела вдаль и видела прошлое&
Вот она в волшебном Хогвартс-экспрессе, здесь впервые встретила знаменитого Гарри Поттера, надежду магического мира. А скоро он стал её лучшим другом, после того, как они вдвоём с Роном спасали её от тролля. А потом она уже вместе с Роном помогала Гарри найти Философский камень, а потом было ещё много приключений, страшных и опасных, интересных и увлекательных& И всегда рядом был этот милый и добрый мальчишка, вечно лохматый, в смешных очках&

Она смотрела в окно, а за потоками дождя видела Гарри. Вот её первый бал, на который она пришла такая нарядная, хотела им понравиться, и Гарри смотрел с таким восхищением!
Гарри! Она привыкла, что он всегда рядом, всегда считала его другом, только другом. Вернее, ей так казалось. Пока не увидела его вместе с Джинни. Они шли с квиддичного поля. Гарри улыбался и смотрел на свою спутницу таким взглядом, каким никогда не смотрел на неё, Гермиону. И тогда её сердце сжалось, и она убежала в замок, чтобы никто не видел, как она плачет, а потом не спала всю ночь.
А ведь все думали, что ей нравится Рон. Наверное, и он так подумал. И сегодня, когда пришла навестить его, Рон был так счастлив, так ей улыбался, что стало неловко и совестно. Рон держал её за руку и говорил без умолку:
- Гермиона, я много думал, пока тут валялся, я был неправ, я всё делал не так, как надо. Я встречался не с той девушкой. Я был грубым с тобой. Теперь всё будет по-другому. Мне надо многое тебе сказать, очень важное.
Она кивала, не в силах ответить.
Рыжее солнце светило в окно, волосы Рона стали золотыми и даже его голубые глаза отливали золотом.
- Может, задёрнуть занавеску?- предложила Гермиона, отводя глаза.
Рон счастливо улыбнулся:
- Не надо, давно не видел солнца.
Он весь светился от солнечных лучей, от счастья, а Гермиона лихорадочно придумывала предлог, чтобы уйти. Она не могла больше смотреть в его глаза, не могла ответить: «Нет».
К счастью, вошла Мадам Помфри, перед ней плыл поднос, уставленный пузырьками и склянками.
- Мистер Уизли, пора принимать лекарство, - сказала она строгим голосом и одним взмахом палочки задёрнула занавеску. Солнце погасло.

- Я зайду ещё, - торопливо проговорила Гермиона и выскочила из палаты.
- Только поскорее, - донеслось из-за двери.
И вот она стояла одна в холодном коридоре и не знала, куда идти и что теперь делать. Дождь лил по стеклу, а по щекам бежали слёзы.
Интересно, почему волшебники никогда не меняют здесь погоду? Взять да и махнуть палочкой и пожалуйста, снова светит солнышко. Однажды, ещё на первом курсе, она отважилась задать этот вопрос МакГонагалл.
- Знаете, мисс Грейнджер, вы задали очень сложный вопрос, - ответила тогда профессор, - в этом месте, в Хогвартсе, слишком много магии, лишнее вмешательство нежелательно. К тому же специалистов по стихийной магии, в том числе, погодной, сейчас, увы, крайне мало. Поэтому мы предпочитаем не вмешиваться в естественные процессы без лишней нужды. Я ответила на ваш вопрос?
Гермиона поблагодарила, хотя многое ей так и осталось неясным. Ну, разогнать разок тучи над квиддичным полем, что в этом страшного?
А пока нужно взять себя в руки. Она вытерла слёзы, достала зеркало. Так и есть, лицо опухло, глаза красные. Ничего, одно простенькое заклинание  и всё в порядке.
Гермиона ещё раз критически оглядела себя и убрала зеркало. В конце коридора послышался шум, возня. Гермиона оглянулась: группа младшекурсников, чем-то балуются, увидели старосту и начали торопливо прятать нечто за спины. Надо пойти, разобраться и навести порядок. А потом ещё уроки, на завтра столько задали, и Невилл просил помочь.
Вечером почти все студенты собрались в гостиной Гриффиндора и обступили Джинни с Гарри. Гриффиндорцы забавлялись новой магической игрой: настольным трёхмерным квиддичем. Всё было по правилам: поле, ворота, игроки, квофлы, бладжеры, снитч, только очень маленькие. Волшебные фигурки игроков были довольно схематичные, но вполне годились для моделирования игры. Гарри и Джинни, естественно, играли за Гриффиндор.
Младшекурсники не сводили с них восхищённых глаз, а Колин Криви пристроился рядом со своим неизменным фотоаппаратом. Почти все сгрудились около волшебного квиддича, только в углу тихо шептались Лаванда и Парвати, да Гермиона сидела в кресле рядом с Невиллом. Бабушка прислала ему новую книгу по гербологии, он всем её показывал и никак не мог нарадоваться
- Думаю, игру надо начать вот так, - подал голос Маклагген и взмахнул палочкой. Волшебные игроки послушно выстроились в линию.
- А мне кажется, нужно не так,  возразила Джинни и перемешала игроков.
- Давайте попробуем начать по-другому, - вмешался Гарри.  Не забывайте про пуффендуйскую тактику.
- Сейчас мы их быстро обставим, - весело сказал Симус, подвигаясь ближе и нацеливаясь палочкой.  Выпускайте квофл!
- С такой тренировочной базой только попробуйте проиграть, - шутливо пригрозил Дин Томас.
Гермиона не принимала участия в обсуждении, с завистью глядя на взволнованных однокурсников. Кажется, она начала жалеть, что не умеет играть в квиддич. Вон у Гарри и Джинни столько общих тем, спорят, обсуждают, а ей по поводу квиддича и сказать-то нечего, да и летает она кое-как, видимо, сказывается маггловское происхождение. Она сердито отвернулась к Невиллу.
- Смотри, Гермиона, здесь всё есть! И свойства, и описания, и каталог, и ссылки. Всё-всё!
Гермиона слушала вполуха, хотя книга действительно была замечательная. А какие картинки, как живые. Вот цапень, совершенно натуральный, а вот Дьявольские силки, сколько сразу возникло воспоминаний&
- Гляди, Гермиона, - Невилл провёл над книгой палочкой, и картинки стали объёмными, словно ожили. Гермиона подвинулась ближе и начала рассматривать книгу с большим интересом.
Точно, Дьявольские силки вроде, шевелятся. Она поднесла к странице руку, и ей показалось, что мерзкое растение потянулось к ней.
- Фу, ты, - Гермиона поспешно отдёрнула руку.  Очень реалистично.
Со стороны любителей квиддича донёсся взрыв хохота и негодующий вопль Маклаггена.
«Рону эта игрушка определённо бы понравилась», - меланхолично подумала Гермиона и только тут заметила, что уже долгое время не сводит глаз с Гарри. Она покраснела и отвернулась к Невиллу.
«Скоро Рона выписывают и тогда& Тогда он будет выяснять отношения. Что же я ему скажу?»
Голос Невилла отвлёк её от тягостных дум:
- Гермиона, - застенчиво попросил он, доставая огромную старинную книгу, - профессор Стебль порекомендовала мне прочитать четвёртую главу, а она такая сложная, ты не поможешь?

Книгу она узнала, это был алхимический трактат «О сути вещей». В этой книге было практически всё обо всём: и сведения по гербологии, и по трансфигурации, и по зельеварению. Профессор Снейп, злорадно улыбаясь, задал эссе по десятой главе и прибавил зловеще:
- Посмотрим, как вы справитесь с ЭТИМ.
Профессор МакГонагалл была более снисходительна, она просто порекомендовала почитать кое-что, выборочно и назвала несколько глав.
- Предупреждаю, книга достаточно трудна для понимания, поэтому не требую дословного пересказа, а для хорошей отметки нужно просто с ней ознакомиться.
Гермиона ознакомилась. Книга содержала бесценные сведения по многим отраслям магической науки, но была написана столь древним и витиеватым слогом, что понять суть было очень непросто. Гермиона несколько раз перечитала первую страницу, прежде чем уяснила, что к чему. Потом её отвлекло известие об отравлении Рона, и к книге она не успела вернуться. Зато теперь это лучшее средство, чтобы заняться делом и отвлечься.
- Ну, что ж, попробуем разобраться.
Она приманила к себе несколько свитков пергамента со стола, вытащила своё волшебное перо:
- Давай свою главу.
Невилл с трепетом раскрыл огромный том, и оба склонились над страницами.