Искать!
ММКФ
Мультимедиа Арт Музей
Музыка
Фестивали
Статьи и рецензии
Литературная гостиная
Театры и выставки
Новости культуры
Общество
Контакты
ФОТО и ВИДЕО
Портал работает под управлением vPortal CMS 2.0

 
 
Добро пожаловать! [ регистрация ]
 
 

Мой сводный брат Франкенштейн на XXVI ММКФ

Когда фильм еще страшнее, чем название…

Благополучную московскую семью неожиданно настигает довольно странное известие – из далекой провинции в Москву едет папин внебрачный сын Павел, о существовании которого,  тот раньше  и не подозревал.  И едет не просто так – ему, инвалиду, вернувшемуся из «горячей точки» нужна операция. Отец семейства Юлик, разумеется в замешательстве -  как объяснить жене и детям появление  одноглазого Франкенштейна – начиная от его появления на свет, заканчивая предстоящим поселением в квартире. И ладно бы все ограничивалось бытовыми неудобствами…

Встречая сына на вокзале Юлик всем своим существом надеется на то, что гость не приедет, а замечая на перроне чудаковатого молодого человеке в старомодном сером плаще и с черной повязкой на одном глазу -  старается гнать мысли о том, что это и есть его сын.

Павлик никак не может осознать, что война кончилась, ему всюду мерещатся духи и всевозможные залоумышленники. От поведения, да и от внешности Павлика все окружающие в шоке… еще бы! Но шоковый эффект во многом достигается благодаря преднамеренно созданному контрасту. Ведь Павел с таким же успехом мог попасть в среду бандитов, где разговоры об убийствах на войне не вызвали бы такого панического ужаса или в среду неформальной молодежи, где к заскокам человека, которому постоянно что-то мерещится и слышится отнеслись бы достаточно лояльно.

А чтобы шокировать мирных обывателей, как известно, не нужно даже быть Франкенштейном, нужно просто быть не таким как они. И Павлик попадает именно  в семью к среднестатистическим мещанам, ограниченным, неуверенным в себе и совершенно не способных представить что за пределами их уютной и достаточно комфортной жизни существуют другие миры и другие измерения, существует война, убийство, увечья, помешательство… В силу своего неведения они не могут даже представить, что у разных людей бывают в голове «свои тараканы», причем тоже очень разные и потому они не способны «размер и опасность этих тараканов» оценить, не способны вовремя принять надлежащие меры. (В конце концов, Павлик доходит до того, что увозит детей на дачу, захватив с собой оружие и собирается отстреливаться непонятно от кого).

Хотя в фильме нет ни одной жестокой или кровавой сцены, «жертв» тут даже через чур много.  Павел -  жертва войны, Юлик – жертва обстоятельств и собственной слабости, его сын, подговоривший хулиганов напасть на инвалида – жертва воспитания, формального и поверхностного, ограничивающегося разговорами о том, как прилично вести себя за столом и никак не затрагивающего основ человечности. Все они жертвы непонятного зла, идентификация которого остается за кадром. И если в психологических триллерах (к коим картина, разумеется, не относится) кто-то оказывается жертвой маньяка, а маньяк в свою очередь, например, жертвой извращенных наклонностей родителей. То здесь «окончательного злодея» и виновника нам не показывают – кто он такой, или что такое - каждый может додумать, как говорится в меру своей испорченности. А кроме того, ситуация показанная в фильме вовсе не представлена как случай уникальный, тут скорее претензия на обобщение. Дескать, все мы такие слабые и никчемные винтики системы как Юлик, а все кто побывал в горячих точках – маньяки и психи. И ни у тех, ни у других нет надежды на спасение…

Но  при всем очевидном понимании бессмысленности и трагичности любых войн хочется вспомнить о том, что человечество воевало всю свою историю, и не все кто приходил с фронта становились сумасшедшими, а потому «Мой сводный брат Франкенштейн» выглядит просто как пасквиль на Человека и Воина…

Охарактеризовать картину как пацифистский манифест тоже не получится, ибо финал ее слишком жесткий недобрый  - обезумевшего и вооружившегося Павлика расстреливают омоновцы.

И что же надо делать всем нам? Революцию или  харакири, или читать молитвы, или может быть от общества, созданного такими как Юлик и нужно отстреливаться сидя в укрытии? Этого режиссер нам не говорит. Он говорит только одно: все плохо, плохо… очень плохо… просто чудовищно.

Для полноты картины надо сказать, что два других очень сильных фильма о войне, представленные на фестивале - "Жизнь как чудо"  Эмира Кустурицы и «Свои» Дмитрия Месхиева пасквильные настроения во многом рассеивают. Кустурица, как всегда потрясает своей жизнеутверждающей веселостью, ничуть не противоречащей реализму. Месхиев показывает некую почвенную, самостоятельно, без лишних умственных усилий произрастающую справедливость. И в обоих случаях – свет в конце тоннеля.

Здесь же, в фильме «Мой сводный брат Франкенштейн» глобальная безысходность просматривается во всем происходящем, в результате чего возникает нормальный человеческий протест против инфернального зла, о господстве которого так безопеляционно заявляет Тодоровский. И слава, слава Богу, это всего лишь его авторское мнение.

Анна Юферева

Сценарий: Геннадий Островский
Продюсер: Леонид Ярмольник
В ролях: Леонид Ярмольник, Елена Яковлева, Даниил Спиваковский, Сергей Гармаш, Артем Шалимов, Марианна Ильина, Сергей Газаров, Эльвира Данилина, Владимир Богданов, Татьяна Шумова, Сергей Якубенко, Дарья Белоусова, Антон Луценко


V Национальная премия в области веб-контента объявила номинантов
«Рерих. Подлинная история русского Индианы Джонса»
На ВДНХ отметят 90 лет со дня рождения Юрия Гагарина
«Псковитянка» в Большом театре
ХХII Зимние дипломатические игры
«Гештальт художника или внезапная ретроспектива»
Гравюрный кабинет Фрэнсиса Хаскелла
На ВДНХ завершаются работы по монтажу катка