 |
Нет, это не Роман Полански, есть у этого знаменитого
режиссера фильм с подобным названием, это фильм молодого
шведского режиссера Симона Кайзера. Есть такой жанр:
«философский триллер»? Не могу вспомнить ни одного
философского фильма. У Тарковского я бы сказал, мистические
фильмы. Фильмы, полные мистического отношения к миру. Но не
философского. «Профессия репортер», конечно, лежит
краеугольным камнем. Мне кажется, что подобные зарубежные
фильмы влияют больше на наш интеллектуальный мир, чем на
западный. И вот этот «Spinning Man», название переведено «На
грани безумия». Ну, уж, конечно, это не дословно «вращающийся
человек». Человек, запутавшийся - это точнее. И слоган этого
фильма весьма удачен, что бывает крайне редко. «What You
Believe. What You Know. Is All How You Spin It». «Всё, во что
ты веришь, и что ты знаешь, зависит от того, как ты это
распутаешь, как ты это повернешь».
Блестяще в фильме увязана профессия главного героя и интрига,
фабула. А профессия его - философия. Философия языка. И опять
язык беспомощен, чтобы доставить нам какое-то внятное
представление о мире. И опять воскресают, возникают апории
Зенона и опять Ахиллес никак не может догнать черепаху. Не
представляю, как об этом можно снять фильм, но снято же. И
опять нам доказывают с помощью языка, что язык ничего не в
состоянии объяснить. И язык кино оказывается единственным,
языком, на котором стоит объясняться.
Конечно, главную роль лучше было бы отдать Джеку Николсону.
Увы, не может он играть все подряд нагруженные смыслом
фильмы. Да и век его подошел к концу, а заменить его просто
некем, оказывается. И вот безликий, безэмоциональный главный
герой, Гай Пирс, преподаватель философии, притягивает
молоденьких девушек, с которыми он не знает, что и делать.
Одну он толкает с обрыва, другую выталкивает из машины,
головой об асфальт. Впрочем, как оказывается, все это только
вращение воспоминаний. Не только ничего сказать толком не
можем друг другу, но и вспомнить то невозможно. Воспоминания
заменяются фантазиями, эмоциями, далекими от фактов
реальности... «И правда, то, что я сейчас только воспринимаю
как правду» говорит философ жене, не вполне уверенным тоном
на ее вполне доказательные обвинения в измене. . «Докажите,
что этот стул существует», - тема сочинения на курсе
философии языка, который ведет наш герой - Эван Бёрч. И
оказывается, логически доказать это невозможно, особенно,
когда на занятия не пришел ни один студент, а вместо учащихся
явился следователь. И включился в игру и задал встречный
вопрос вопрос: «Какой стул»? Хотя на стул указывает
нарисованная стрелка. Но определить стул, как и любую вещь -
невозможно. Тут дело совсем не в буддистском солипсизме,
который так возлюбил наш Пелевин. Вот тут и начинается
захватывающий интеллектуальный триллер.
Спекуляция смыслами, цепь неясных значений и Ксанф уже теряет
рога, которые не имел.
Девушка исчезает, от нее остается только волос на заднем
сиденьи шевроле, находка для следователя и криминалиста и уже
все в жизни сдвигается со своих мест, и никогда не встанет
назад на свои прежние места, и жена перестает верить мужу и
масенькая девочка, дочь философа вдруг признается
полицейскому, что это не её отец. Хотя отец стоит рядом. Тут
Луис Бунюэль встал бы из гроба и зааплодировал.
Манипулировать смыслами можно бесконечно, но к счастью в
фильме есть следователь, для которого факты пока имеют весьма
определенное значение. Следователь, философ, милые
молоденькие девушки, попавшие под гипноз интеллекта, - это,
как оказалось, самое идеальное сочетание для триллера. И
наконец-то удален с поля накачанный супермен. Даже чувство
вины можно подавить объективной аргументацией, и даже сама
реальность исчезает сама собой под натиском аргументов.
Ведь чтобы доказать, что стул не существует, оказывается надо
сначала доказать, что он существует. И тогда профессору,
указавшему на стул стрелочкой, надо доказать, что он сам
существует. И женский волос в машине профессора, может быть и
принадлежит пропавшей девушке, но это никак не значит, что ее
убил профессор. И что девушка была в машине. И записки от
учениц, которые находят то следователь, осматривая бардачок
машины, то жена профессора, вывернув карманы его пиджака, не
доказывают, что девушки встречались с профессором. И даже
если девушки забеременели, это не доказывает, что была
близость. И уже совсем мы «спинингованы», пойманы и запутаны,
когда оказывается, что указанный в записке фонтан ( ведь
встреча, как водится, назначена у фонтана) давно не
существует, и он не существовал уже к тому времени, когда
написана записка, хотя и указано точное время встречи.
В конце концов, когда в озере находят девушку и всё указывает
на несчастный случай и дело закрывается, это не означает, что
профессор невиновен, это не означает, что следователь не
дослушает чистосердечное признание профессора, который
собственноручно убил девушку. Правда профессор указывает
совсем другое место, и мерещится ему совсем другая ученица,
увлечённая изучением философии. В любом случае режиссер
фильма предательски смазывает концовку и разочаровывает нас,
потому что следует банальному сюжету, а не смыслу. И мы
понимаем, что снятые до этого телевизионные сериалы не пошли
режиссеру на пользу.
Серьёзного кино не получилось. Следовать банальной фабуле, к
чему приучают сериалы, к добру не приведет.
Но невозможно не отметить послевкусие от изящных параллелей
сюжета. Они как зарифмованные строфы, добавляют поэтический,
неуловимый смысл. Теряется девушка, с которой связывает нас
единственный волосок с ее головы, теряется кролик, сбежавший
на свободу из незапертой клетки. Плачут родители девочки,
плачут дети профессора и просят расклеить объявления о
потере. «Пропал кролик, откликается на кличку Марвин». А
рядом объявление о пропаже девушки. В мышеловку в доме
профессора попадается мышонок и его поселяют жить в клетке.
Кролик получил свободу, но неизвестно, как воспользовался ей,
вероятно, был тут же кем-то съеден. А мышонок теперь крутит в
клетке «беличье колесо». И это многозначительный последний
кадр, ставит точку. Собственно мышонок и есть главный герой,
запутавшийся в клубках, которые связывают, плетут высшие
силы, понять которых мышонку невозможно, да и не нужно.
Запутавшиеся люди, пойманные как мышонок, обречены жить в
клетках.
«The Fates spin man's moira, not I». - Человеческие
судьбы прядут мойры, а не я. Эту фразу выдает автоматический
переводчик на поиск spinning men. Наверное, эта фраза могла
стать еще более ярким слоганом к фильму.
Лев
Алабин
|
